В общем, на перечисление всего, что стояло перед ним, ушло бы немало времени. На столе еще стояло нечто такое, чему Кирилл просто не мог подобрать названия.

По левую и правую руку от него лежал ряд серебряных ножей и ножичков, диковинного вида ложек и вилок, щипчиков и иных мудреных — иначе не назовешь — инструментов. Всего не перечесть.

Как пользоваться всем этим, Кирилл представлял слабо. Ладно, освоится.

Накрытый стол напоминал огромный натюрморт.

Кириллу неожиданно пришла в голову веселая мысль о том, что все это продуктовое изобилие могло бы дать вдохновение не одному десятку бездарных гениев. Если, ясно дело, можно было бы каким-то чудом собрать и запереть гениев наедине с этим столом и оставить им предметы труда — кисти, холст и краски. Ну, или карандаши со шпателями. В общем — кто чем привык ваять.

Гениям поставить задачу: писать свои картины нормально, чтобы было понятно, что на них изображено, а не абы как.

Кто нарисует простыми и доступными пониманию линиями — тому разрешить сесть за стол, выпить и закусить. Ведь известно, что гениям ничего не надо: они только творят свое виденье мира, а питаются воздухом.

Это свое виденье гении преподносят нормальным безобидным людям. Наверно, поначалу голодные гении, соревнуясь между собой (голод не тетка, это даже им известно), писали бы натюрморты нормально. То есть все понимали, что изображено на холстах.

Потом гении, начав отъедаться от этакой щедрой благодати и чуточку обрастя жирком, стали бы рисовать все хуже и хуже. То есть со своим виденьем окружающего мира.

У них притупился бы инстинкт самосохранения. Сытое брюхо к работе глухо. В итоге через определенный промежуток времени наступил бы такой момент, когда гении вновь начали бы голодать, потому что на холстах снова выходило бы сплошное параноидальное непотребство. И это непотребство никому бы не нравилось. Кроме, разумеется, таких же шизанутых поклонников творчества гениев.

Поклонники ничего не понимают в шизе, но делают вид, что в ней разбираются. В подтверждение этого, поклонники готовы платить за непотребство большие деньги.

Кстати, поклонникам, понимающим творчество гениев, тоже не мешало бы поголодать. Устроить, так сказать, пост и режим жесточайшей экономии. Ну а потом покормить, коль возникнет желание, чем-нибудь малосъедобным — тем, что изображено на картинах.

Поголодав чуток, гении опять стали бы писать картины красивыми и аппетитными.

Таким образом, и гении, и поклонники со временем излечились бы от пагубной страсти и начинали видеть окружающий мир как остальные люди.

Поклонники прекратили бы платить за шизу деньги, потому что узнали бы, что такое голод. А так как спрос на шизу исчез, то и гении стали бы творить, как полагается. Ведь желудок надо чем-то питать.

Естественно, аппетитно творили те, кто действительно умеет рисовать. У Кирилла было сильное подозрение, что большинство гениев не умело держать в руках ни карандаша, ни шпателя.

Если гению наливное яблочко видится квадратным и трупных цветов, то пусть жрет его сам. Если вместо красивой женщины он рисует краснорожую уродину с треугольными сисочками (причем эти сисочки весьма рознятся своими размерами — одна гигантская, другой почти не видно), то пусть сам и пользует такую женщину. Моральным уродам — уродливый продукт…

«Боже, что за мысли в голову лезут! — подумал Кирилл, усаживаясь за стол. Это, наверно, от голода. Хорошо, что я не гений! И чего это я на них окрысился? Они-то причем? Странно. Даже эллинское искусство не сразу появилось. В Элладе вся их красота возникла сразу, если можно так выразиться — одномоментно…»

Невдалеке от растопленного камина расположились собаки. Огонь давал блаженное тепло.

Грей смотрел на Кирилла все еще настороженно. И это понятно — незнакомый человек. А Шейла? Собака глядела доброжелательно — он ведь все-таки хозяин — но несколько удивленно. Овчарка никак не могла привыкнуть к новой одежде Кирилла. Все дело в том, что он обрядился в шотландский килт.

Магда явно поскромничала, сказав, что вода в небольшом бассейне уже нагрета. Нет, вода теплая, это так. Только наполнен ею был не заурядный, выложенный кафелем — пусть даже и большой — бассейн. Нет, Кирилл увидел обширный водоем. Эдакий большой пруд или маленькое озеро.

У самой воды золотистый теплый песок, чуть дальше от берега изумрудная трава-мурава. В озерце кувшинки растут, на дне темнеют зеленоватые бархатные камни. И размерами это озерцо или пруд (нет, скорее всего, пруд) никак не меньше хоккейного поля. Этот чудо-бассейн Кирилл обнаружил, пройдя по второму этажу и вновь спустившись вниз.

На втором этаже он сначала увидел по обе стороны коридора ряд одинаковых дверей. Наугад ткнувшись в первую, понял, что очутился в гардеробной.

Вдоль стен стояли высокие зеркала, створки массивных изукрашенных резьбой шкафов были гостеприимно распахнуты. Мол, подходи, и выбирай, что тебе по душе.

Удивительно было то (хотя Кирилл тут уже ничему не удивлялся), что висевшая в шкафах одежда принадлежала не только разным народам, но и разным эпохам.

— Ничего себе! — не удержался Кирилл. — И к чему все это? Я ж не красна девица, чтоб по сто раз на дню наряды менять!

Потом, поразмыслив, решил переоблачиться. Когда еще выпадет такой случай? Если в этом мире есть средневековый монах-доминиканец, женщина в платье фасона середины прошлого века, изысканный лорд в камзоле, бархатных штанах и ботфортах, так отчего бы ему тоже не вырядиться?

Сначала его внимание привлекла древнеримская тога. Но, решив, что ходить обернутым в простыню, хоть и тонкой шерсти, будет несколько неудобно — да и климат не тот — Кирилл остановил свой выбор на шотландском национальном наряде. В этом есть какой-то свой шик…

И пусть не говорят, что если горцы ходят в юбках, значит, сражаться не умеют. Как бы не так! Англичане всю свою историю получали от них по рогам, причем жестоко. Горцы есть горцы.

Решив вернуться сюда позже, Кирилл стал исследовать этаж дальше. Следующая комната представляла собой спальню, со стоящей по центру немалых размеров кроватью под балдахином. Из спальни в гардеробную вела отдельная дверь.

— Ясно, — протянул Кирилл. — Удобно…

Смотреть, что находится в остальных комнатах, Кирилл не стал. Зачем? Успеет. Одежда есть. Спать тоже есть где. Что еще надо? Правильно, помыться и поесть! Бросив рюкзак с ноутбуком на необъятную кровать, отправился дальше.

В конце коридора Кирилл увидел еще одну ведущую вниз лестницу. Магда говорила, что там бассейн.

Ну что же, ополоснуться не мешает. Кирилл спустился, и… И увидел этот водоем под стеклянной крышей.

По одной стене вдоль водоема он увидел несколько дверей. А за ними целый помывочный комплекс! Тут тебе и нагретая сауна, и парная на манер турецкой, и нечто вроде жарких римских терм с маленькими бассейнами полными горячей воды. Не хватало лишь русской парной с веничками да квасным духом. На да ладно, спасибо и на этом!